Постарайся прийти до зимы
Кларенс Маккартни
1879–1957
«Постарайся прийти ко мне скоро… Постарайся придти до зимы» (2 Тимофею 4:9, 21)
Наполеон Бонапарт и Апостол Павел – одни из самых известных узников в истории. Первый оказался в тюрьме, потому что этого потребовал мир, желающий жить без войны; второй – потому что он стремился дать людям мир, мир, который не может дать эта жизнь. Памятниками одному были города и дома, разрушенные и опустошенные; памятью другому были дома, города и целые народы, для которых его посещение стало благословением, а его проповедь – ободрением. Первый пролил реки крови, по которым словно корабли текли его амбиции. Единственная кровь, которую пролил второй – была его собственная, кровь идущая из ран, которые он получил за проповедь Христа. Первый мог выложить свой путь к славе жуткими дорогами из мертвых тел, которые заполнили всю Европу от Пиренеев до Москвы и от египетских пирамид до горы Табор. Путь второго к темнице, смерти и вечной славе пролегал через сердца людей, которых он любил, и через души, которые он собрал в Царство Божье.
Наполеон однажды сказал:
«Я не люблю никого, даже своих братьев». Неудивительно, поэтому, что в конце жизни, находясь в заключении на острове в Южной Атлантике, он сказал: «Интересно, есть ли хоть кто-нибудь в мире, кто любил бы меня».
Но Павел любил всех людей. Его сердце вмещало целый мир, и из своей одиночной камеры в Риме он рассылал послания, сияющие неугасаемой любовью и пульсирующие неувядающей надеждой.
Когда человек оказывается в стесненных обстоятельствах, ему повезет, если у него окажутся несколько друзей, на которых он может положиться. У Павла было три таких друга. Первый из них – Тот, чье имя не требует представлений. Это – Тот, Кто зовется другом всех людей, Друг, который положил за всех нас Свою жизнь. Вторым другом был человек, имевший очень важную профессию. Людей с такой профессией мы встречаем, по крайней мере, два раза в жизни: при рождении, и во время смерти. Это – врач. Память о нем Павел увековечил бессмертными фразами: «Лука, мой возлюбленный врач» и еще: «Один Лука со мною». Третьим другом Павла был юноша из Ликаонии по имени Тимофей. Наполовину грек, наполовину еврей, тот, кого Павел с любовью называл: «Мой сын в вере».
Когда в Листре Павла побили камнями и выкинули за городские стены, оставив там умирать, возможно, именно Тимофей под покровом ночи, когда разъяренная толпа утихомирилась, пошел искать среди камней и мусора израненное и истекающее кровью тело Павла. И когда нашел, то, приподнявши, отер с его лица запекшуюся кровь, дал ему испить целебный напиток и отнес в дом своей благочестивой бабки Лоиды и набожной матери Евники. Дружба, завязавшаяся во время кораблекрушения, будет жить вечно. Молот бедствий на долгие годы соединяет человеческие сердца, превращая их в неразъемное соединение. И Павел и Тимофей нашли друг друга, ибо оба были просто рождены, чтобы преодолевать бедствия.
Письмо Павла было адресовано именно этому, самому дорогому другу, Тимофею, которого он оставил присматривать за церковью в далеком Ефесе. Он написал Тимофею, чтобы тот пришел к нему в Рим. Прежде ему следовало остановиться в Троаде и взять с собой книги Павла, ибо Павел оставался ученым до самого последнего дня. (Дружите с книгами, ибо они никогда не оставят и никогда не покинут вас.) Тимофею также нужно было захватить с собой плащ, который Павел оставил в доме Карпа в той же Троаде. Интересно, какой плащ соткала бы Церковь для Павла сегодня, будь у нее такая возможность! Но это был единственный плащ, которым владел Павел. Пропитанный морской водой Средиземноморья, вымерзший в снегах Галатии, запыленный песком египетских дорог и окрашенный в темно-бардовый цвет его ран, которые он получил за проповедь Христа. В Риме становилось холодно, ибо лето завершалось, и Павла нужен был плащ. Но больше всего ему хотелось увидеть самого Тимофея. «Постарайся придти ко мне скоро» и потом вновь в самом конце письма: «Постарайся придти до зимы».
Почему же «до зимы»? Потому что с наступлением зимы период навигации в Средиземном море прекращается, ибо путешествовать зимой опасно для жизни. Насколько опасно может рассказать история плавания самого Павла. Если бы Тимофей не пришел к Павлу до начала зимы, ему пришлось бы ждать наступления весны, а у Павла было предчувствие, что ему не пережить эту зиму, ибо он писал: «Время моего отшествия настало». Нам нравится думать, что Тимофей не задержался ни на минуту, и отправился в путь сразу же, как получил послание от Павла. Начав путешествие в Троаде, где он взял книги и плащ Павла у Карпа, он поплыл через Самофракию в Неаполь, и потом отправился Египетской дорогой по полям Филипп и через Македонию в Адриатику, где он пересел на корабль, идущий до Брундизии, а потом поднялся по Апиевой дороге прямо в Рим, где нашел Павла в заключении. А там читал Павлу вслух отрывки из Ветхого Завета, записывал за Павлом последние письма, сопровождал Павла до места казни, у Пирамиды Цестия и был свидетелем того, как Апостол получил венец славы.
До начала зимы, или никогда! Некоторые дела, если их не завершишь до начала зимы, так и останутся незавершенными. Зима пройдет и наступит весна, весенние цветы укроют землю красивым узором, даже те ее участки, где, возможно покоится твой лучший друг. Этой осенью еще открыты золотые врата, но наступит ноябрь будущего года и они захлопнутся навечно. Сейчас ты еще можешь черпать из огромного потока возможностей. Но через год этот поток иссякнет. Сегодня к тебе еще обращаются голоса, но пройдет год, и они умолкнут. До начала зимы, или никогда!
Мне нравятся все времена года. Мне нравится зима с ее прозрачными холодными ночами и звездами, которые как серебряные гвоздики вбиты в небосвод. Мне нравится весна с ее зелеными распускающимися листочками, стремительными водными потоками, ее возвращающейся надеждой. Мне нравится и лето с его легким ветерком, покачивающим кроны деревьев, с его длинными, светлыми вечерами, с его соловьиным пением. Но осень я люблю как-то по-особенному. Мне нравятся ее туманы и изморозь, ее холодная утренняя свежесть, ее поля, усыпанные синими астрами и золотарником, и яркое убранство лесов, одетых «в багрец и золото». Но, посмотрите, как быстро пролетает осень! Осень – это идеальная притча всего преходящего. Еще вчера я видел деревья во всей их красе, так, что и Соломон во всей славе своей не одевался так, как всякое из них.
Но завтра пойдет дождь, подует ветер, и ветви деревьев станут пустыми и бесполезными. Поэтому каждая новая осень напоминает мне о ценности жизненных возможностей – об их красоте и, одновременно, об их краткости. Это наполняет меня желанием не просто говорить сегодня о пути, ведущем к жизни вечной, но, с Божьей помощью, о том, что заставит вас уже сейчас, сегодня встать на этот путь. Итак, давайте возьмем за основу просьбу апостола Павла к Тимофею: «Постарайся придти до зимы», – и прислушаемся к некоторым голосам, которые сейчас так настоятельно взывают к нам и которые через год могут навечно утихнуть…
I. Голос, который призывает нас к переменам.
Ваш характер можно усовершенствовать и исправить, но не когда вам этого захочется. Для этого есть более и менее подходящие времена. В городе, где прошло мое детство, мне посчастливилось наблюдать, как зимними ночами потоки расплавленного металла текли и извивались как потерявшиеся духи, когда их выливали из горна прокатного стана. Прежде чем ворота горна останавливались, человек в кожаном фартуке, держащий в руках железные щипцы, быстро выхватывал огненные куски железа и направлял их под пресс. Но если железу было позволено остыть ниже определенной температуры, оно уже не было столь податливым.
Бывают времена, когда металл жизни мягок, подобно этому железу и готов измениться в любую форму, которую пожелает Кузнец. Но если этот металл окажется переохлажденным, то вся жизнь стремиться к состоянию закрепления (фиксации), при котором не жди даже малых результатов. Когда ангел спускался, чтобы возмутить воду в купальне Вифезда в Иерусалиме, наступало время для больных вступить в купальню и исцелиться. Бывают моменты, когда купальня жизни возмущена ангелом возможности. Тогда человек, если пожелает, может спуститься и восстановиться. Но стоит ему подождать, пока воды утихнут, и будет слишком поздно.
Человек, который жил в оковах дурной привычки рассказывал, как однажды ночью, сидя в номере гостиницы, он подвергся нападению старого врага, преследовавшего его греха, и был почти готов сдаться перед ним. Он уже протянул руку, чтобы вызвать служащего гостиницы, когда внезапно, как будто ангел предстал ему и голос сказал ему: «Настал твой час. Если ты поддашься этому искушению сейчас, оно разрушит тебя. Если ты победишь его теперь, ты будешь господствовать над ним вечно». Он покорился голосу ангела, отверг искусителя и одержал победу над своим врагом.
Этот человек не был одинок в своем опыте, ибо у многих настают моменты, когда сама судьба стучится в нашу дверь и ангел ожидает, проявит человек покорность или же отвергнет божественный призыв. Существуют драгоценные, критические моменты в истории души. В вашей жизни, возможно, найдется немало моментов, где вы, без сомнения, поступили дурно и согрешили. Своей милостью Бог пробудил вашу совесть или захлестнул ваше сердце внезапной волной раскаяния и сожаления. Вот это – тот самый час, когда приходит возможность, ибо оковы вредной привычки можно разрушить, и если их не разрушить теперь, то они скуют нас навечно. В этот момент можно избрать лучшие цели и принять решения, которые изменят нашу судьбу навечно.
Мне нравится цитировать слова, принадлежащие перу сенатора Джона Ингаллса:
Я – господин человеческих судеб!
Слава, любовь и удача – мои следы.
Я хожу по городам и селам,
Я прохожу через пустыни и поля,
И проходя через лачуги, рынки и дворцы, рано или поздно,
Однажды, я стучусь незвано в каждую дверь!
Если ты спишь – просыпайся
Если пируешь, то вставай из-за стола, прежде чем я уйду.
Ибо настает час твоей судьбы
И те, кто следуют за мной, достигают всего, чего желают смертные
И одерживают победу над всеми врагами, кроме смерти.
Но те, кто сомневаются и колеблются,
Осуждены на неудачу, нужду и горе.
Искать меня тщетно и бесполезно умолять –
Я не отвечу и я больше не вернусь.
Эти стихи выражают известную нам истину: именно так и бывает в этом мире. Но насколько же точнее эти слова рисуют возможности нашей духовной жизни. Вы можете развести обычный костер, когда пожелаете, но пламя Духа не горит по заказу. У Бога есть Свои Моменты!
II. Голос дружбы и привязанности
Представьте, что Тимофей, получив письмо от Павла, просящего его придти до наступления зимы, сказал бы себе: «Да, я выйду из Рима, но сначала мне нужно завершить здесь, в Ефесе, некоторые дела, а потом отправиться в Милет, чтобы рукоположить там епископов, потом отправиться в Колоссы, чтобы там провести праздничное богослужение». После того, как он завершил все эти дела, он отправился в Троаду и там справился, когда можно будет сесть на корабль, который переправил бы его в Македонию, а оттуда в Италию, или корабль, который проплыл бы вокруг Греции в Средиземное море. Ему бы сказали, что сезон навигации завершился и что никакой корабль не выйдет в море до наступления весны. «Кораблей до Италии не будет до самого апреля!»
Можно себе представить, как всю ту волнительную зиму Тимофей упрекал себя за то, что не отправился к Павлу сразу же, после того как получил письмо Павла и гадал, как там дела у апостола. И вот, с первым же веслом, коснувшимся глади весеннего моря, Тимофей отправляется в плавание. Я вижу его выходящим на берег в Неаполе, или в Брундизии, и спешно шагающим в Рим. Придя в город, он неустанно ищет темницу, в которой содержится Павел, но находит только оскорбления и грубые нападки стражников. Потом он наведывается в дом Клавдии или Пуда или Наркисса или Марии или Амплия и спрашивает: «Братья и сестры, где же Павел? Скажите мне вы, Апеллес, Аристовул, Иродион, Трифен, Трифос… Где Павел?» И я слышу их, говорящих: «А ты – Тимофей? Разве ты не знаешь, что Павла казнили еще в декабре? Каждый раз, когда охранник, звеня ключами, открывал дверь его камеры, Павел думал, что это ты пришел навестить его. Его последние слова были обращены к тебе: «Передайте Тимофею, моему возлюбленному сыну в вере, что я люблю его. Передайте ему, когда он придет». Как же хотелось Тимофею, чтобы время вернулось обратно, и чтобы он оказался здесь еще до начала зимы.
До начала зимы, или никогда! «Нищих всегда имеете с собою, а Меня не всегда», – говорил Иисус, когда ученики упрекали Марию за то, что она вылила драгоценную мазь на Его ноги, хотя могла бы продать ее и раздать деньги нищим. «Меня не всегда имеете с собою». Эта истина относится ко всем нашим возлюбленным друзьям. Мы не можем придти к ним сейчас, но следующей зимой от них могут остаться только имена. Что касается служения этим людям, то – сейчас или никогда.
В старом аббатстве Хаддингтона можно найти надпись на могиле Джоаны Уелш, первую из многочисленных трогательных фраз, которые Томас Карлил сочинил как дань уважения своей жене, которую обходил вниманием многие годы: «Сорок лет она была истинной и любящей помощницей своему мужу, словами и делами она достойно продвигала его, как никто другой, во всех его делах и попытках, которые заслуживают хоть какого-то уважения. Она умерла в Лондоне, 21 апреля 1866 года, внезапно исчезнув из его жизни, и свет его жизни как будто бы потух». Говорят, что самая печальная фраза во всей английской литературе – это фраза из дневника Карлила: «Ах, если бы ты оказалась рядом, хотя бы еще на пять минут, чтобы я мог сказать тебе все». Послушайте же, беспечные души, те, кто обращается со своими возлюбленными так, как будто они вечно будут рядом с вами, послушайте слова предупреждения Карлила: «Заботьтесь о самых дорогих людях, пока они рядом с вами, и не медлите, пока они не окажутся слишком далеко. Подумайте только: мы слепы и глухи, если любим живущих, и при этом ждем, пока смерть не сотрет презренное облачко праха и пока не наступит страшный момент, когда все сделается, наконец, таким скорбно ясным и прекрасным, когда уже будет слишком поздно».
Много лет назад, когда я прочитал проповедь по этому тексту в Филадельфии, на служении оказался студент из Медицинского Колледжа Джефферсон (др. Арнот Уолкер, из New Galillee, штата Пенсильвания). После служения он вернулся в свою комнату на Арч стрит, и когда текст «Постарайся придти до зимы» продолжал вращаться в его мыслях, он подумал: «Возможно, мне все-таки нужно написать письмо своей матери». Он сел и написал письмо, которое любая мать была бы счастлива получить от сына. Он запечатал письмо в конверт, вышел на улицу и бросил его в ближайший почтовый ящик. На следующий день, во время занятий, он получил на руки телеграмму и, открыв ее, прочитал следующие слова: «Приезжай домой немедля. Твоя мать умирает». В тот же день он прыгнул в поезд до Питсбурга, а потом пересел в другой поезд, доставивший его до деревни близ фермы, где находился их дом. Выскочив на перон, он взял первый попавшийся кэб до фермы и потом побежал со всех ног через сад, ворвался в дверь и, спотыкаясь по ступенькам, вбежал на второй этаж. Его мать была еще жива. На ее лице можно было заметить улыбку признательности и удовлетворения, улыбку, которую, однажды увидевши, невозможно забыть никогда.
Под подушкой лежало письмо, которое он написал накануне, после воскресного служения, письмо, которое стало для нее подкреплением и сердечным успокоением, когда она отправилась в свой последний путь. В следующий раз, когда он встретил меня в Филадельфии, он сказал: «Я рад, что вы прочитали тогда эту проповедь – «Постарайся придти до зимы». И он был не единственный, кто радовался, что услышал ее. Будем же молиться, чтобы сегодняшняя проповедь подвигла и других к делам, которые обрадуют их сердца годы спустя.
Дважды, возвращаясь к спящим ученикам, которых Он попросил пободрствовать с Ним в Гефсиманском Саду, Христос будил их и говорил, печально удивляясь: «Так ли, не могли вы один час пободрствовать со Мною?» Придя же в третий раз, он вновь нашел их спящими и, посмотрев на них, печально сказал: «Вы все еще спите и почиваете?» Один из этих трех – Иаков – был первым из апостолов, принявшим смерть за Христа и отметившим свою веру кровью сердца. Другой – Иоанн был страдальцем и узником за имя Христа на далеком острове Патмос. Петра распяли за веру во Христа. Но, несмотря на свои заслуги, эти трое учеников более никогда не смогли пободрствовать вместе с Иисусом в час его агонии. Такая возможность ушла навечно! Вы говорите, когда слышите, что друг ушел: «Как такое могло произойти? Ведь еще вчера я видел его на углу Смитфилд и Шестой Авеню!» Да, вчера вы видели его там, но вы больше никогда не встретите его там. Вы говорите, что хотели сделать это, сказать благодарственное слово или слово обличения, или сделать что-нибудь доброе. Но теперь свободное кресло в церкви, открытая книга, пустое место будут обращаться к вам с укором, который ваше сердце может с трудом перенести. «Все еще спишь и почиваешь? Что же, спи! Спи! Спи вечно!»
III. Голос Христа.
Но более страстный, более томящийся ожиданием, более любящий, чем все остальные голоса, звучит голос Христа, который сейчас призывает всех людей придти к Нему, придти до начала зимы. Мне хотелось бы оказаться там, когда Иисус призывал своих учеников, Андрея, Петра, Иакова, Иоанна, у моря Галилейского, или Матфея, когда он сидел в будке для сбора пошлин. В Его голосе, должно быть, слышалась нотка не только любви и власти, но и нотка безотлагательности и настоятельности, ибо мы читаем, что они «оставили все и последовали за Ним».
Самый важный вопрос, который должен беспокоить разум и привлекать внимание человека – это вопрос вечной жизни. Поэтому Святой Дух, когда Он призывает человека придти ко Христу, никогда не говорит: «Приходи завтра», но всегда: «Приди сейчас». Если вы покажете мне хотя бы одно место в Библии, где говорится: «Поверь во Христа завтра» или «Покайся и спасись завтра», я сойду с этой кафедры и больше никогда на нее не вернусь, ибо у меня не останется больше Евангелия, Радостной Вести, для проповеди. Но Дух всегда говорит: «Сейчас» и никогда «Завтра». «Теперь – время благоприятное». «Теперь – день спасения». «Ныне, когда услышите глас Его, не ожесточите сердец ваших». «Еще определяет некоторый день “ныне”».
Причина такой спешки двоякая. Во-первых – изменчивость человеческой жизни. Много лет назад Давид во время последней встречи с Ионафаном сказал: «Жива душа моя: один только шаг между мною и смертью». Это истина относится к каждому из нас. Один только шаг! Мы – всего лишь тень. И мы гонимся за тенью!
Постарайся придти до зимы!
Вторая причина, по которой Христос, призывая людей, всегда говорил: «Сегодня» и никогда «Завтра» в том, что завтра расположение человеческого сердца может поменяться. Есть время, чтобы сажать, и время собирать урожай. Сердце, оно подобно почве, у него есть благоприятные моменты для сбора урожая. «Поговорите с моим братом сейчас! Его сердце открыто!» – сказал однажды человек о своем брате, неверующем. Сегодня, возможно, кто-то услышит эту проповедь и заинтересуется, воодушевится, почти примет решение и будет готов сделать шаг навстречу Христу и войти в вечную жизнь. Но он отложит этот шаг и скажет: «Может, не сегодня, а завтра». И так пройдет неделя, месяц, год. Он вернется и услышит тот же призыв к вере и покаянию. Но этот призыв уже никак не повлияет на него, ибо его сердце будет холодно как кусок мрамора, и проповедник уже будет проповедовать камню и бросать семена веры на мраморный пол. О, если бы история этой церкви была бы рассказана, если бы каменные стены могли бы кричать, если бы балки и перегородки могли бы отвечать, какую историю они рассказали бы о тех, кто однажды был почти убежден, но теперь оказался далеко от Царства Божьего. Христос говорил: «Сегодня!» Они отвечали ему: «Завтра!»
Завтра, и завтра и завтра!
Мы дни за днями шепчем: «Завтра, завтра».
Так тихими шагами жизнь ползет
К последней недописанной странице.
Оказывается, что все «вчера» нам сзади освещали путь к могиле.
(Шекспир, «Макбет»)
Еще раз повторю слова апостола: «Постарайся придти до зимы». И пока я произношу эти слова, здравый смысл, опыт, совесть, Писание, Святой Дух, души совершенных мужей Господа и Сам Господь Иисус Христос, все говорят вместе со мной: «Постарайся придти до зимы!» Приди, прежде чем бабье лето покинет поля! Приди, прежде чем ноябрьские ветры сдуют последнюю листву с деревьев и закружат ее по обочинам дорог! Приди, прежде чем снег покроет вершины холмов, и ручьи в низинах застынут! Приди, пока сердце твое не заледенело! Приди, пока желание не пропало! Приди, прежде чем закончится твоя жизнь, пока еще продолжается твой испытательный срок, прежде чем ты предстанешь пред Богом, чтобы дать отчет о том, как ты использовал возможности, которые в своей благости Бог даровал тебе! Постарайся придти до зимы!
Приди к своему Богу вовремя,
Молодость, зрелость и старость проходят,
Приди же, наконец, к своему Богу.
(Данная проповедь не публиковалась в нашем печатном издании, но мы посчиталии ее полезной и опубликовали здесь. Да благословит Вас Господь!)